Самая главная неба ошибка –
Это болезнь неповинных детей…
В боль превращая святую улыбку,
В мире становится вмиг холодней…

Как это так и за что наказание?
Детские слёзы – страшней палача…
Не посылайте на них испытания,
Те, кто решают судьбу сгоряча…

Ангелы, Боги с небесной пропиской,
Я обращаюсь от всех матерей:
К детям болезнь не пускайте и близко.
Счастье родителей – счастье детей!

Боже, не нужно летальных исходов!!!
Свет детских глаз не гаси ни на миг…
Ты присмотрись, под крылом небосвода
Молятся мамы о детях своих…

Ты посчитай, сколько в наших больницах
Бьётся беспомощных детских сердец…
Сколько отчаянья в маминых лицах…
Чудо для них соверши наконец…

Веру в тебя мы не можем оставить…
Неба ошибку исправь поскорей!
Мамино сердце не может лукавить.
Мамино счастье – здоровье детей…

Мне все кажется, Бог живет высоко в горах...

Расскажи мне, что тебе видится с высоты? Я иду к тебе, научи меня не остыть. Я боюсь тебя, помоги мне не слышать страх. У тебя здесь покой – ни людей, ни имен, ни слов. Только небо и птицы, ныряющие в него. Ты плывешь легко, в облака опустив весло, задеваешь колокол, и раздается звон. У тебя здесь тишь да божия благодать, поднебесный купол, обетованный рай. Только там, под тобой, до самой земли – вода. И не видно тебя, как часто ни умирай. Разреши мне рассказать тебе о других – о бескрылых, не отмеченных чистотой, одиноких – тех, кому не подал руки ни ты сам, ни переменчивый ангел твой. Что им делать, если речь заглушает плеск твоего весла, рождающего дожди? Ты всегда высоко в горах, на твоей земле из двоих идущих выживет лишь один. Что им делать, если ты не подашь им знак? Как понять, что кроме бога, никто не свят? Отпусти меня – вернуться к ним и узнать, как смертельно им тоскуется без тебя.

На земле костры, и время горит в кострах, люди жмутся друг к другу, греют ладони, ждут.

Бог нас любит, но Бог
живет
высоко
в горах.

Он стоит на вершине и слушает пустоту.



Стой же передо мной, вижу тебя насквозь, знаю, зачем пришел, да будет тебе светло. Крест за моей спиной, в каждой ладони – гвоздь, запекшийся шрам, как шов, пересекает лоб. Братья мои ушли, сестры мои молчат, так подойди ко мне и подними копье. Гаснет закат вдали, и острие в лучах плавит густую медь и в подреберье льет. Ты мне не враг, не друг – нет у меня врагов, нет у меня друзей – только земная твердь. Яд принимать из рук радостно и легко - чтобы любить вас всех, можно и умереть. Крепче копье держи, Аve тебе, солдат! Окончивший этот бой – благословен вовек.

В чашу ложится жизнь, льется в купель вода.
Когда умирает бог – рождается Человек.


Я устал идти по пустыне, устал, устал, осыпается день песчинками и скрипит под ногами его бездонная пустота, неизвестная, как загадочный манускрипт. Я не знаю, что там, за барханом, не знаю, где притаился охотник, где умирает лев… Я мечтаю о сне и отдыхе, о воде, о высоких деревьях в далекой своей земле. Я иду по пустыне, и тени в песке шуршат, и земные вопросы, кажется, решены. Ты идешь за мной следом, и каждый неверный шаг отдается во мне предчувствием тишины.


Он говорит о том, как проходит день,
не замечая, что это проходит сам он.
Женщины, не рожающие детей,
сходят с ума, превращаясь в голодных самок,
тени врагов стоят в глубине пещер,
острое слово костью пронзает горло.
Нет ничего важнее простых вещей,
нет ничего желаннее сна и корма.
Старое небо с рассветом начнет седеть,
мертвые земли жестоки и нелюдимы.
Он говорит о том, как наступит день,
не понимая, что время необратимо.


Автор Кот Басё.

Сердце заклеила пластырем перечным
что оно скачет по каждому поводу!...
тянет меня к оголенному проводу -
хватит... и я ведь давно уж не девочка...
между лопатками прямоугольничек -
Хлоп... никакого движения, милое
Хватит...кого там сегодня любили мы?
Стой, окаянное! Полно, разбойничье!
В зеркале вижу нелепую мимику...
Тлеет в груди безупречная дырочка...
Кто мне ее после этого вылечит?
Где мне найти подходящую клинику?

(Марья Искусниццца)

Дети — это взгляды глазок боязливых,
Ножек шаловливых по паркету стук,
Дети — это солнце в пасмурных мотивах,
Целый мир гипотез радостных наук.

Вечный беспорядок в золоте колечек,
Ласковых словечек шепот в полусне,
Мирные картинки птичек и овечек,
Что в уютной детской дремлют на стене.

Дети — это вечер, вечер на диване,
Сквозь окно, в тумане, блестки фонарей,
Мерный голос сказки о царе Салтане,
О русалках-сестрах сказочных морей.

Дети — это отдых, миг покоя краткий,
Богу у кроватки трепетный обет,
Дети — это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!

Марина Цветаева

Снова у кроватки засыпаю
Силы нет оставить и уйти
Как могла я, до сих пор не знаю,
Думать, что не дам ему расти!

Загублю младенца, и не будет,
Этих глаз и шелковых кудрей
И никто тихонько не разбудит,
Называя мамочкой своей

И к кроватке ночью подбегаю,
Чтоб увидеть хоть еще разок
То, что я теперь уже другая,
Что я - мама, а он - мой сынок!

Когда на лице твоём холод и скука,
Когда ты живёшь в раздраженье и споре,
Ты даже не знаешь, какая ты мука,
И даже не знаешь, какое ты горе.
Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,
А в сердце и свет, и любовь, и участье,
Ты даже не знаешь, какая ты песня,
И даже не знаешь, какое ты счастье!

Э. Асадов

А мне нравится Гумилев " крыса"

И " Жираф"


Нравится:)

Дарю тебе сердце на листике белом
Дарю тебе сердце
Что хочешь с ним делай
Гуляй где угодно
Ходи с ним повсюду
Рисуй что захочешь
Сердиться не буду
Но лучше на нем рисовать не учись ты,
Пускай мое сердце
Останется чистым
Это стихотворение ребенка который написал его для мамы

Это очень умный и чуткий ребёнок!

Автор этих стихов - Агния Львовна Барто.

Подарил мне сегодня розу
Незнакомый весёлый мужчина,
Раскрасневшийся от мороза,
Раздавал всем цветы без причины.

Я спросила его с улыбкой -
Для чего он всем дарит цветочки,
Оказалось, всему причиной
Послужило РОЖДЕНИЕ ДОЧКИ...

Двадцать лет, говорит, прожили
И о детях уже не мечтали,
А врачи их надежды лишили,
И жене приговор подписали...

В сорок лет она стала мамой,
Вопреки медицинским прогнозам...
И сиявший от счастья мужчина
Раздавал всем прохожим розы...


Автора не знаю.

Не только у вас есть книга Агнии Барто. Но все таки разрешу себе вас поправить и расскажу что Эта писательница проявляла большой интерес к стихам детей, дабы понять их мысли и чувства.это стихотворение о сердце написал мальчик Мартинко Фельдек . В подарок своей маме, мальчику было 4 года и вот от имени Мартинко Фельдека:
Дарю тебе сердце ...для всех кардиомам Агния Барто перевела и опубликовала это замечательное стихотворение

Не буду спорить. А. Барто всю жизнь люблю. И всегда стараюсь найти автора понравившихся мне стихов. Не всегда, к сожалению, удаётся.

А это - Эдуард Асадов


ГРУСТНОЕ

На семейном на совете,
Мы решили - лишний третий,
Мир разделим меж собою - ты и я,
Нас только двое.

Не узнает третий лишний,
Как в саду краснеют вишни,
Дождь идет и солнце светит,
Не узнает лишний третий.

Никогда он не узнает,
Как ребенка мать ласкает.
Землю нашу на рассвете,
Не увидит лишний третий.

Быстро годы пролетели.
Седина как след метели,
У детей взрослеют дети,
Спохватились - где же третий.

Стало ясно всем на свете,
Он нужнее - лишний третий.
С запоздалой грустной лаской,
Клонимся к чужой коляске.

В небе тихо светят звёзды,
Всё свершилось - думать поздно!
Одиноки мы с тобою,
Ты и я,- нас только двое.

Я свяжу тебе жизнь
Из пушистых мохеровых ниток,
Я свяжу тебе жизнь,
Ни солгу ни единой петли,
Я свяжу тебе жизнь,
Где узором по полю молитвы,-
Пожелания счастья
В лучах настоящей любви.
Я свяжу тебе жизнь
Из веселой меланжевой пряжи
Я свяжу тебе жизнь
И потом от души подарю.
Где я нитки беру?
Никому никогда не при знаюсь :
Чтоб связать тебе жизнь
Я тайком рас спускаю свою.
Валентина Беляева

У меня мурашки... Аж пробрало!

А у меня слезы навернулись...

Врач (хмуро): Верьте. Выдержит Ваш мальчик.
Она дырявит взглядом пол больничный:
- Да, да, я верю… (Свято! Безгранично!)
-Скажите, разве может быть иначе?

- Простите, я не Бог. (Присела б что ли…
Стоит, как воин, на дневном дозоре.
Глаза воспалены: в них плещет море
Невыплаканных слёз и жгучей боли).

Затем они молчат. Молчанье душит,
Ложится чёрной тенью им на лица.
Она в тиши пытается молиться.
Её мольбы б сейчас – да Богу в уши.
…
В палате номер пять – кудрявый Колька.
В прозрачных трубках щупленькое тело.
Она в дверях маячит то и дело:
- К нему нельзя? Мне подождать? А сколько?

Бредёт к окну. Глазеет на осины,
Больничный сад, зарёванное небо.
Ей хочется быть сильной, только где бы
И как суметь набраться этой силы?

Клокочет сердце – где-то в горле скачет.
У горя нет границ. У боли – меры.
Что ж… Он обычный врач. Осталась вера.
Она, конечно, верит. Как иначе?!
…
Врач (ассистентам): Дальше – сами.
- Ладно.
Стянул перчатки с рук - швыряет в урну.
Он истощён. Ему немного дурно.
Он, выйдя из больницы, курит жадно.

Спустился в сад… Она ль бредёт навстречу? -
Трясётся вся от холода и страха.
Идёт к нему, как смертница на плаху,
Ссутулив скорбно худенькие плечи.

Как мало слов! (В мозгах – сплошная каша).
Он мнёт окурок. Речь готовит долго.
Он хочет рассказать ей – с чувством, с толком.
Но выдаёт: «Пацан живой, мамаша».
…
- Дим Димыч, Вы должны увидеть! Лично! -
Медсёстры сбились в стайку у окошка.
- Ну что ещё? – Он раздражён немножко.
(Как-будто он не видел сад больничный!)

Но всё ж идёт к окну: в холодном свете
Цепляет взглядом дуб, на нём – кормушку,
Скамью, асфальт и… Колькину игрушку
(Ведь он не расставался с зайцем этим!)

Сердитый взгляд теплеет понемногу:
Там и цветы! С какой же это стати?
И рядом с зайцем надпись на асфальте:
«Пусть Вы не Бог, но точно врач от Бога!!!»
…
Врачу не спится. Колькин заяц – рядом:
Облуплен нос, потрёпана мордашка.
Врач (хмуро, зайцу): Знаешь, в пятой - Дашка…
Ведь я ж не Бог! Но что поделать? - Надо…

Может быть, уже было, но хочется поделиться. Каждый раз, когда слушаю, плачу. Моей бабушки нет уже около 20 лет, но до сих пор часто и с нежностью ее вспоминаю. http://www.youtube.com/watch?v=8cwfQD9fNHU...feature=related

Он убегал... в него стреляли люди...
Проваливаясь лапой в рыхлый снег,
Волк твёрдо знал: спасения не будет...
И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК...

А в этот миг за сотни километров,
Был в исполненье смертный приговор...
Девчонка малолетняя там где-то
Уже четвёртый делала аборт...

Малыш кричал!!! Но крик никто не слушал...
Он звал на помощь: "МАМОЧКА, ПОСТОЙ!!!
Ты дай мне шанс, чтобы тебе быть нужным!!!
Дай мне возможность жить!!! Ведь я живой!!!"

А волк бежал... собаки глотку рвали...
Кричали люди пьяные в лесу...
Его уже почти совсем догнали...
Волк вскинул морду и смахнул слезу...

Малыш кричал, слезами заливаясь...
Как страшно НЕ РОДИВШИСЬ УМЕРЕТЬ!
И от железки спрятаться пытаясь,
Мечтал в глаза он маме посмотреть...

Вот только «маме» этого не нужно...
Не МОДНО стало, видите ль, рожать...
Она на глупость тратит свою душу...
Своих детей "не в падлу" убивать...

А волк упал без сил... так было надо...
Он от волчицы ВАРВАРОВ увёл...
Одна она с волчатами осталась,
Когда он на себя взял приговор...

Собаки рвали в клочья его тело!
Но только душу волчью не порвать!!!
Душа его счастливой мчалась в небо!!!
РАДИ ДЕТЕЙ ЕСТЬ СМЫСЛ УМИРАТЬ!!!

И кто, скажите, зверь на самом деле?
И почему противен этот век???
А просто ЧЕЛОВЕЧНЕЕ НАС ЗВЕРИ...
И зверя нет страшней, чем ЧЕЛОВЕК!!!

Автора не знаю, к сожалению.

Быть мамой
Мы сидели на кухне, и дочка моя
Мне сказала, шутя, между делом:
«Вот, проводим опрос на предмет бытия –
Ты бы бабушкой стать захотела?»

«Я б хотела, но это изменит совсем
Твою жизнь навсегда, кардинально». –
«Да, я знаю. Ну что ж, не досплю, не доем»,-
Мне ответила дочь машинально.

Но, ведь это, ну как бы помягче сказать,
Всё не то, не солдата отвага.
Я искала слова, чтобы ей передать
Всю ответственность этого шага.

Я б сказала ей: «Раны от родов твои
Заживут у тебя очень быстро.
Но появится новая рана – любви,
Что даёт лишь одно материнство.

Это рана эмоций, тревоги, стыда
За ребёнка, что ты сотворила.
И про жизнь ты не скажешь уже «Ерунда!»
Никогда не вернёшь то, что было!»

И, какой бы изысканной ты ни была,
Крик ребёнка встревоженный – «Мама!»
Бросить срочно заставит любые дела,
От простых и до денежных самых.

Я хотела сказать, что карьера её
Пострадает с рожденьем ребёнка.
Ведь не раз она будет впадать в забытьё,
Запах чувствуя детской головки.

Я хотела сказать ей, что набранный вес
Можно сбросить диетой, зарядкой.
Но ещё не случалось на свете чудес,
Материнство чтоб сбросить украдкой.

И такая уж важная жизнь для тебя
Нет, не будет столь значимой вскоре.
Ты забудешь про всё, ласково теребя
Эту кроху и в радость и в горе.

Ты научишься, дочь, забывать о мечте,
Делать выбор, чьё счастье дороже.
Не жалеть об ушедшей давно красоте,
Вопрошать философски: «Быть может..?»

Я хочу, чтоб ты знала, что к мужу любовь
Будет та и не та в то же время.
И его ты полюбишь, как будто бы вновь,
Как с тобой разделившим сё бремя.

А ещё я хотела про чувства сказать –
Чувства радости, чувства восторга!
Только женщина-мать может их испытать
И оставить в себе их надолго.

Первый шаг, первый смех, первый радостный взгляд.
Новый день – он как новая эра.
Первый опыт в общении девчонок, ребят,
Непременные поиск и вера!

И скворечник повыше, и мяч во дворе,
Новый Год и поход за грибами.
И рассказы об этом друзьям, детворе,
Как пол-леса протопал ногами.

Я хотела сказать… Но слеза лишь в ответ
У меня на глазах навернулась.
«Ты не будешь жалеть, что взамен слова «Нет»
«Да!» сказала, чтоб жизнь развернулась».

Протянув через стол дочке руку свою,
С нею встретившись, я прошептала:
«За тебя, за себя, за всех женщин молю,
Чьё призвание – просто БЫТЬ МАМОЙ!»


Вероника Тушнова
Стихи о дочери
Душная, безлунная
Наступила ночь.
Все о сыне думала,
А сказали: «Дочь».
Хорошо мечтается
В белизне палат…
Голубые лампочки
У дверей горят.
Ветер стукнул форточкой,
Кисею струя.
Здравствуй, милый сверточек,
Доченька моя!
Все такое синее,
На столе — цветы.
Думала о сыне я,
А родилась — ты.
Ты прости, непрошенный
Ежик сонный мой.
Я тебя, хорошую,
Отвезу домой.
Для тебя на коврике
Вышита коза,
У тебя, наверное,
Синие глаза…
Ну… а если серые,
Маме все равно.
Утро твое первое
Смотрится в окно.

МОЙ РЕБЕНОК

Я жила, как обычно, как все, -

Я жила, строив смелые планы.

И мечтала иметь детей,

Быть ребенку здоровому мамой.

И в цепочке, построенной мной,

Все так гладко было и верно;

В ней рожденье ребенка – главой

Стало важной и слишком бесценной.

В той цепи места не было ВДРУГ,

В ней расписаны были года,

Но… порвался придуманный круг,

Оставив одно НАВСЕГДА.
Я боялась признаться, понять

То, что болен рожденный малыш.

Я боялась глаза открывать

И увидеть, увы, что не спишь.

Я любила… боялась… страдала…

Ну, за что?! Как же дальше мне жить?!!

Сердце матери мне подсказало,

Что достаточно просто любить.

Мой ребенок – любимый, родной.

И я – мать, пусть с «особым» оттенком,

И, оставшись самою собой,

Я не лезу от боли на стенку.
Мой ребенок – мой смысл и кровь.

Он с такими же, знайте, правами!

Подарите ему любовь, -

Он не будет в долгу перед вами.

Он играет, упрямо шалит,

Он улыбкой вас щедро одарит,

И он в сердце обид не таит,

Он за все добродушно прощает…

Мой ребенок – не вещь, не котенок,

Чтоб бросать и пинать в НИКУДА.

Мой ребенок – это прежде РЕБЕНОК.

Остальное все ерунда…

Сердце Шопена
Виктор Боков


Сердце Шопена в костеле Святого Креста.
Тесно ему в замурованной каменной урне.
Встал бы владелец его, и немедля с листа
В мир полетели бы вальсы, этюды, ноктюрны.
Сердце Шопена в фашистские, черные дни
Черным погромщикам и палачам не досталось.
Около предков и около близкой родни
Сердце Шопена с корнями деревьев срасталось.

Как ты не лопнуло, сердце
Шопена? Ответь!
Как твой народ уцелел в этой схватке неравной?
Вместе с Варшавой родной ты могло бы сгореть,
Остановили б тебя огнестрельные раны!

Ты уцелело!
Ты бьешься в груди варшавян,
В траурном марше
И в трепетном пламени воска.
Сердце Шопена - ты воин, герой, ветеран.
Сердце Шопена - ты музыки польское войско.

Сердце Шопена, тебе я усердно молюсь
Возле свечей, отдающих пыланию тело.
Если позволишь, я всей своей кровью вольюсь,
Донором буду твоим,-
Только ты продолжай свое дело!

1969

Зацепило...

Когда я мамой не была, Я спать могла, когда хотела. И, как хотела, так жила. Никто не какал то и дело, Меня не дёргал, не жевал, Не колотил по всему телу. И чистить зубы каждый день Мне было просто и не лень. Когда я мамой не была, Не спотыкалась об игрушки. И не вздыхала у стола, Когда на пол летели кружки. И колыбельные слова Я не искала у подружки. Не лезло, вдруг, средь суеты: "Не ядовиты ли цветы?" Когда я мамой не была, Я о прививках знать не знала. И трезво мыслить я могла. И сон ни чей не охраняла. И у кроватки не спала, Слегка прикрывшись покрывалом. И не влетало прямо в сон: "О, господи, а как там Он?!" Когда я мамой не была Так сердце не могли царапать Вдруг утонувшие глаза, Вот-вот, с которых слёзы капать, Собрались, уж. И с ними я Сама готовая заплакать. В тот миг не надо ничего, Лишь только б боль забрать его. Когда я мамой не была, Так глубоко не ощущала Всю значимость своего я, Как будто жизнь начав сначала. И столько света и тепла Душа моя не источала. Никто б не смог мне объяснить, Что я ВОТ ТАК смогу любить!

***
Маленький, худенький брошенный мальчик,

В ручке помят пластилиновый зайчик.

Снова прошла незнакомая мама,

Губки зажаты до боли упрямо.

Глазки с тревогою смотрят ей вслед,

Выбрал ее, а она его нет,

Даже не знает, что здесь он один,

Что за забором растет ее сын.

Только во сне обнимает мальчишку,

Лепит с ним вместе смешного зайчишку.

Счастьем от этого мальчик живет,

Утром, проснувшись, к забору идет.

Ждет ее снова, магнитя глазами,

Вылеплен зайчик в подарок для мамы.

Вот и она, и сердечко стучит,

Мама проходит, не смотрит, молчит.

Как объяснить ей, что он ее ждет,

Верит, что мама его заберет.

Детского дома холодные будни

С помощью мамы он позабудет.

Только бы мама узнала его

Ждущего молча сынка своего

Снова и снова идет мама мимо,

Даже не зная, как сильно любима.

***

Каждая кошка умрёт однажды,
В бездну скатившись клубком из лукошка;
Пускай девять жизней у них у каждой –
Смерть не считается даже с кошкой.

Каждая кошка умрёт в одиночку:
Ночью ли, днём, при любой погоде
Всё стёжки-дорожки сойдутся в точку;
Скоро котятся и так же уходят.

Каждая кошка умрёт по-своему:
Кто-то – слепой и беспомощной крохой
Вдоволь хлебнёт и воды, и удушья мук,
Сделав свои последние вдохи.

Каждая кошка умрёт, как водится;
Кто-то, устав от игривых вёсен –
Вечно хмельной апрельской бессонницы –
Асфальт не уступит шальным колёсам.

Каждая кошка умрёт, как обычно:
Кто-то – за играми, кто-то – за драками,
Кто-то – врасплох застигнутой дичью,
Насмерть затравленной злыми собаками.

Каждая кошка умрёт – кто бы говорил!
Кто-то – за миг, кто-то – тихою сапой,
Кто-то – сорвавшись с балконных перил
И не сумев приземлиться на лапы.

Каждая кошка умрёт ко времени;
Кто-то, предчувствуя вечности холод,
Как избавленье от возраста бремени
Примет финал вместе с болью укола.

Каждая кошка умрёт, как начертано;
Что в тех скрижалях – латынь ли, кириллица?
А для кошачьей души верно – всё одно:
Поздно аукаться – уж не откликнется!

Не ежедневно – лишь однократно,
Не понемножку и не понарошку –
Бесповоротно и безвозвратно –
Так умирает каждая кошка.

Я свяжу тебе жизнь... из пушистых мохеровых ниток...
Я свяжу тебе жизнь... Не солгу ни единой петли...
Я свяжу тебе жизнь... Где узором по полю молитвы...
Пожелания счастья в лучах материнской любви...
Я свяжу тебе жизнь... из веселой меланжевой пряжи...
Я свяжу тебе жизнь... и потом от души подарю...
Где я нитки беру? Никому никогда не признаюсь...
Чтоб связать тебе жизнь - я тайком распускаю... свою...


Как много тех, с кем можно лечь в постель,

Как мало тех, с кем хочется проснуться…

И утром, расставаясь улыбнуться,

И помахать рукой, и улыбнуться,

И целый день, волнуясь, ждать вестей.

Как много тех, с кем можно просто жить,

Пить утром кофе, говорить и спорить…

С кем можно ездить отдыхать на море,

И, как положено — и в радости, и в горе

Быть рядом… Но при этом не любить…

Как мало тех, с кем хочется мечтать!

Смотреть, как облака роятся в небе,

Писать слова любви на первом снеге,

И думать лишь об этом человеке…

И счастья большего не знать и не желать.

Как мало тех, с кем можно помолчать,

Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,

Кому не жалко год за годом отдавать,

И за кого ты сможешь, как награду,

Любую боль, любую казнь принять…

Вот так и вьётся эта канитель —

Легко встречаются, без боли расстаются…

Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.

Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться...




Хозяин погладил рукою

Лохматую рыжую спину:

— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник

И скрылся под гулким навесом,

Где пестрый людской муравейник

Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.

И лишь за знакомой спиною

Следили два карие глаза

С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа

Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?

Эх, будь ты хорошей породы…

А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,

Взревел паровоз что есть мочи,

На месте, как бык, потоптался

И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,

Курили, смеялись, дремали…

Тут, видно, о рыжей дворняге

Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то

По шпалам, из сил выбиваясь,

За красным мелькающим светом

Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,

В кровь лапы о камни разбиты,

Что выпрыгнуть сердце готово

Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы

Вдруг разом оставили тело,

И, стукнувшись лбом о перила,

Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…

Старик! Ты не знаешь природы:

Ведь может быть тело дворняги,

А сердце — чистейшей породы!

Родив дитя, тревогу познаёшь:
Мир малыша так уязвим и тонок...
И в сердце заворочалось, как ёж,
Шестое чувство – дышит ли ребёнок?..

Есть время для безудержного сна,
Покой и нега веют из пелёнок,
Всё в мире спит. И только я одна
Прислушиваюсь: дышит ли ребёнок?

Ловлю его дыханье на руке,
Колеблется легко грудная клетка...
В чужой постели, в дальнем далеке,
Я слышу: дышит выросшая детка.

Натянута душевная струна,
Мембраны барабанных перепонок,
Мне жизнь моя для этого дана:
Я слушаю, как дышит мой ребёнок.

Иногда хочется быть такой женщиной-женщиной,
Звенеть браслетами,
поправлять волосы,
а они, чтоб все равно падали,
благоухать Герленом,
теребить кольцо,
пищать «Какая прелесть!»,
мало есть в ресторане,
«мне только салат».
Не стесняться декольте,
Напротив, расстегивать
Совсем не случайно,
Верхнюю пуговочку.
Привыкнуть к дорогим чулкам,
И бюстхалтеры покупать
Только «Лежаби».
Иметь двух любовников,
Легко тянуть деньги,
«ты же знаешь – я не хожу пешком»,
«эта шубка бы мне подошла»…
Не любить ни одного из них.
«И потом в гробу
Вспоминать Ланского».

А иногда хочется быть интеллигентной дамой,
Сшить длинное черное платье,
Купить черную водолазку,
Про которую Татьяна Толстая сказала,
Что их носят те, кто
Внутренне свободен.
Если курить, то непременно с мундштуком,
И чтоб это не выглядело
Нелепо.
Иногда подходить к шкафу,
Снимать с полки словарь,
чтоб только УТОЧНИТЬ слово,
говорить в трубку: «Мне надо закончить статью,
сегодня звонил редактор»,
Рассуждать об умном на фуршетах,
А на груди, и в ушах чтоб
- старинное серебро
С розовыми кораллами
Или бирюзой.
Чтоб в дальнем кабинете
По коридору налево
сидел за компьютером муж-ученый,
Любовь с которым
Продолжалась бы вечно.
Чтоб все говорили
«Высокие отношения».
Чтоб положив книжку
на прикроватный столик,
перед тем, как выключить свет в спальне,
он замечал:
Дорогая, ты выглядишь бледной,
Сходи завтра к профессору
Мурмуленскому.
Непременно.

А иногда просто необходимо быть
Холодной расчетливой сукой.
И большой начальницей,
Чтоб все в офисе показывали пальцем
И так и говорили новеньким:
Она холодная расчетливая сука,
Пойдет по трупам.
Ну, зачем так грубо?
И зачем же сразу «по трупам»?
А вы, девушка уволены…

«Кажется я ясно ставила задачу»,
Называть красивых секретарш
«дурочками»,
Прямо в глаза.

Не потому что дурочки,

а потому, что красивые.
Топ-менеджерскую зарплату
Тратить на элитную косметику,
И чтоб золотых карт миллион,
С сумасшедшими скидками…
Коллекционировать современное искусство,
Развешивать его
По голым стенам в кабинете
И в огромной пустой квартире,
Где на сушилке на кухне
Одна чашка, одна ложка
И две табуретки
у барной стойки.
Говорить мужчине:
Жалкий неудачник,
То есть нет – лууууууузер.
Утвержать, что мастурбация
- дело всенародное,
И спать с котом,
(«он же член семьи!»),
Которого кормит домработница.

А иногда хочется быть такой своей для всех
В доску.
С короткой стрижкой,
И красить волосы, губы и ногти оранжевым,
И ходить в больших зеленых ботинках,
С индийской сумкой-торбой,
С наушниками в ушах,
С веревочками на запястье,
Все время везде опаздывать,
Вопить в курилке:
«Я такую кофейню открыла!»,
«Вы пробовали холотропное дыхание? –
Отвал башки!»

И чтоб аж дым из ушей.
Захлебываться от впечатлений,
Не успевать спать,
Собираться на Гоа
В феврале.
Сидеть в офисе за «маком»,
Вокруг чтоб все увешано
разноцветными стикерами
с напоминаниями: «придумать подарок Машке»,
«напомнить Витьке про ужин в среду»,
«купить новые лыжи».
На рабочем столе чтоб фотографии детей
В бассейне и в океане,
Портреты собаки – лабродор (почившей),
И бородатого мужчины в странной желтой шапочке.
Быть всю жизнь замужем
За одноклассником,
Который за двадцать лет, представьте
Так и не выкинул
Ни одного фортеля.
Ди еще и мирится со всеми этими
Друзьями, вечеринками, транжирством
И немытой посудой.
«Ты заедешь за мной в восемь?»
«Конечно, зая».

А иногда хочется побриться на лыску,
И повязать платочек,
Вымыться в бане хозяйственным мылом,
Но пахнуть какими-нибудь
Травками,
Полынью там, или мятой.
Научиться молиться,
Читать жития святых,
Соблюдать посты,
Назвать сына Серафимом,
Подставлять, хотя бы мысленно,
другую щеку,
«Ты этого хотел. Так. Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня
- целую».
Излучать доброжелательность,
И чтоб ненатужно так
Сиять от унутренней хармонии.
Принести из церкви святую воду в баллоне,
Поставить ее в холодильник,
И когда муторно на душе
Умываться ею
И советовать мамашам,
Что если у ребенка температура,
Достаточно просто сбрызнуть,
И чтоб это действительно помогало.

А еще ужасно хочется пойти в официантки,
Купить накладные ресницы,
И полное
Собрание сочинений
Дарьи Донцовой.
Научиться ходить на каблуках
Флиртовать с посетителями,
Чтоб они больше
Оставляли на чай,
Говорить: а вот попробуйте еще «карпччо»,
Уж очень оно у нас замечательное.
Ходить в кино,
Копить на машину.

Бросить бармена,
Закрутить с поваром-итальянцем,
Висеть на доске почета,
Как работник, раскрутивший максимальное число лохов
На дорогое французское вино,
Которое, они сроду не отличат,
От крымского.
Пить сколько хочешь горячего шоколада
Из кофе-машины,
И уже разлюбить греческий салат.

А что мы имеем на деле?
Пока только
Черную водолазку.

Автор: Полина Санаеева.

Ой, как мне понравилось!!!!!!

Очень понравилось

И мне понравилось)))))) всё кроме официантки))))))) надо купить черную водолазку, т.к. её то у меня, как раз таки и нет...

И у меня нет черной водолазки...Надо прикупить.А стихи классные!

Я ржала аки конь))))

Наталия Раменская
ОГОРОДНОЕ
Я долго тебя берегла, как могла –
Диковинный овощ на грядке –
«Ну как у тебя, мой хороший, дела?
Как спал? Что поел? Всё в порядке?»

А ты – ты буквально купался в лучах
Моей неустанной заботы.
Забыл, что когда-то почти что зачах…
И тут разглядела я, кто ты.

На вид ты, конечно, не так уж и плох,
Но есть тут одна закорючка:
Ни хрен, ни капуста… Ты – чертополох!
И как ни крути – всё колючка!

Во всём норовишь царапнуть, уколоть,
А я к тебе – дура! – с любовью!..
Царапаешь душу, царапаешь плоть -
Сплошная угроза здоровью.

Да, видно херовенький я агроном:
Любовь – в удобренье! Однако…
А надо-то было, как прочих – говном!
Как всех крестоцветных и злаков!

Ну что ты за овощ… Пусть им не в укор -
Характер ни мамин, ни папин…
Поэтому, дёргай, дружок, за забор –
Мне хватит заноз и царапин.

А я всю заботу свою приложу
Свекле, огурцам и укропу…
Ну что ты! Я зла на тебя не держу,
Ступай себе с миром…
Но в жопу!

Утащила из одноклашек, автора, к сожалению, не знаю

Я хочу ему готовить ужин...
Обнимать в прихожей босиком...
Я его давно считаю мужем...
Мужем!!! Не любовником, не сном...
И когда под вечер дома жарко,
Я хочу под ручку взять его
И пойти гулять вдвоём по парку...
Мы вдвоём и больше никого...
Я хочу стирать его рубашки...
Доверять заветные мечты...
Улыбаться сердцем, не с натяжкой...
Не сжигать обидами мосты...
Не люблю судить и пустословить...
Не пытаюсь спать на потолке...
Завтраки хочу ему готовить...
Засыпать с рукой в его руке...
Будем в прятки мы с детьми играться...
Ставить в Храме, с верою, свечу...
И с людьми родными собираться
За одним большим столом хочу...
Светом быть хочу в его окошке...
И потом, спустя десятки лет,
Собирать за ним на кухне крошки...
Я хочу варить ему обед...
Я хочу дарить ему вниманье,
Искренность, тепло, надёжный тыл...
И за эти все мои старанья,
Просто чтобы он меня любил...

Я за тебя молюсь!
Нету важней задачи...
Даже когда... смеюсь...
Сердце в тревоге плачет...

Я за тебя молюсь!
Веские есть причины...
Я за тебя... боюсь...
Хрупкие вы - мужчины...

Я за тебя молюсь!
Падаю и взлетаю...
Я на тебя... не злюсь...
Я о тебе...мечтаю...

Я за тебя молюсь!
Боль твою...разделяю...
Помни...что я...вернусь...
Только когда...не знаю...

Я за тебя молюсь!
Значит... я...не играю...
Я за тебя молюсь!
Я тебя...охраняю...

Золотые капли сентября

Соберу в сверкающие звенья.

Разреши поцеловать тебя

Посреди случайного мгновенья.

Я поглажу волосы твои...

Стало небо пасмурным и влажным.

Этот мир придуман для двоих -

Остальное, в сущности, - не важно.

Защищая от осенних гроз,

Я тебя согрею, как сумею.

Ожерелье из упавших звезд

Ты наденешь царственно на шею.

Повернись, пожалуйста, ко мне.

Ветер звезды с листьями уносит...

Улыбнись в вечерней тишине -

Ничего, что наступила осень...


Петр Давыдов

Когда я стану бабушкою старенькой,
Я волосы покрашу фиолетовым.
И выброшу из дома нафиг валенки...
А может и оставлю их на лето.
Я заведу себе штук пять собак,
А может коз, на этаже,так пятом.
И буду слушать, как сосед-дурак
Меня за стенкою обкладывает матом.
Спать буду днём, пока все на работе,
А ночью, этих гадов сна лишая,
Я лёгким ангелом в весьма тяжёлой плоти,
Станцую вальс под музыку " Раммштайна ".
Да, не забыть с балкона сбросить шарик,
Наполненный водою с чёрной тушью,
Когда пойдёт какой-нибудь лошарик!!!
На просьбу мою жалкую старушью:
Мол, посмотри, милок я обронила...
Что именно - пока ещё не знаю.
Так, надо дверь уже сейчас бронировать...
Пока я помню и соображаю...
Я буду очень милою старушкою,
Ну,может,чуть бандитского пошиба,
И закажу себе из бронзы клюшку я...
Эх, главное, чтоб память не отшибло!

(из контакта, автор не указан)

Ксюша, мне кажется, ты сможешь станцевать)))

Прекрасное творение!!!Утащила мужу в контакт )))


Утащила на страничку...


В первый раз,прочитав это творение "в контакте",я плакала навзрыд...прочитав сейчас - я всё также реву..за душу берёт...

Ты пришёл в этот мир ненадолго совсем.
Мой глазастенький мальчик. Мой ёжик.
Ты так быстро ушёл. Но оставил нам всем
Тяжкий крест, что нести невозможно.

Я хотела растить и лелеять тебя
Чтоб ты был самым лучшим мне сыном.
Но решил видно так наш Небесный Судья.
Тебе сердца дать лишь половину.

У тебя я училась всё стойко терпеть
Не гневить, не роптать, не сдаваться
Как хотела бы я научить тебя петь
Танцевать. Но теперь не удастся

Как мы много с тобой не успели сынок
Не успели тобой насладиться.
У тебя этой жизни был маленький срок.
Рано ты улетел в небо птицей.

Ты теперь наверху, там Небесный Отец
Ты оттуда нас видишь, я знаю.
Ты молитвенник наш. Наш хранитель сердец.
Ты мне это сказал…. Улетая….
Мама ангела Олежика. не судите строго

Алиночка, это ваше творение?

Да. меня наконец то прорвало я перестала писать давненько не было времени а сегодня 15 минут и готово такое ощущение что стих у меня в голове сидел и ждал своего выхода на страницу листа

Это потрясающее стихотворение!!!Это творение от сердца, от души, это чувствуется в каждой строчке...я это почувствовала..Алиночка, очень хочется вас поддержать, разделить вашу боль...но как, не знаю...

Пы.сы. смайлик не туда поставила, а как изменить не знаю..

Боже, Алина... слов нет... как все это тяжело и горько...

Стихи очень красивые, спасибо...

Стих прямо как-будто льется из твоей, Алина, истерзанной души.
Если вы еще не поставили на могилке памятник, то, наверное, хотя бы какую-то часть стиха можно было бы на нем разместить.
Помним твоего глазастика.............

мы уже поставили памятник ему. с красивым рисунком и стихотворением в обратной стороны
Прости что нам под небом звёздным
к твоей плите носить цветы.
Прости, что нам достался воздух
каким не надышался ты.
мы просим у малыша прощёния если хоть раз он подумал и посчитал нас виновными в своих муках. Кто знает что творилось в его малюсенькой головке. он всегда на нас так смотрел очень жалобно.

Влюбляются не в лица, не в фигуры,
и дело, как ни странно, не в ногах.
влюбляются в тончайшие натуры
и трещинки на розовых губах.

Влюбляются в шероховатость кожи,
в изгибы плеч и лёгкий холод рук,
в глаза, что на другие не похожи
и в пулемётно-быстрый сердца стук.

Влюбляются во взмах ресниц недлинных
и родинки на худеньких плечах,
в созвездие веснушек чьих-то дивных
и ямочки на бархатных щеках.

Влюбляются не в лица, не в фигуры -
они всего лишь маски, миражи.
влюбляются надолго лишь в натуры,
влюбляются в мелодии души.

Алиночка, стихи замечательные, чистые и пронзительные. Мамины.

А насчет Олежика ты ошибаешься. Такие детки никогда никого не винят, ведь они знают гораздо больше нас с тобой. Если он кого-то и жалел, то именно вас, жалел, что должен вас оставить и не может утешить как следует.
Борька всегда поражал меня тем, что вдруг выбирал из компании кого-то, молча подходил и обнимал, и сидел или стоял так какое-то время. Молча, ничего не говоря, не закрывая глаз, смотря куда-то вдаль. Потом я поняла, что он обнимает того, кому сейчас очень плохо, видимо, он так старался их утешить хоть немного, забрать часть их боли. Мне всегда казалось, что он видит и знает гораздо больше, чем я даже могу себе представить, его глаза с самого рождения были такими взрослыми.
Наши детки особенные, мы все это понимаем именно глядя им в глаза, а не по трубочками приборам в реанимации. Ведь правда? И наша боль - это именно НАША боль, у них теперь все хорошо, они ради нас приходили сюда, столько вытерпели, а ведь могли и не делать этого. Раз они согласились столько вытерпеть, значит, это было очень важно, важнее их страданий здесь. А раз так, мы ни за что их не подведем, мы же мамы, а мама ради своего ребенка способна вытерпеть все на свете, даже такую боль, как наша. Им больнее было. Мы ведь ради них способны на многое, значит выдержим и это. Держись, Алиночка.

Спасибо большое за слова поддержки... Меня это немножко успокоило. Совсем немного. Скоро год как нет нашего мальчика, а я всё ещё хочу проснуться и понять что всё это было плохим и долгим сном(

Отрывок из стих-ния Игоря Виноградского:

Девочки завязывают бантики,
На помин и на ногу легки.
Девочки, мечтая о романтике,
Собирают в горы рюкзаки.

Вместо босоножек пару триконей
Забирают девочки в поход,
И глядят на них глазами дикими
Папа, мама и сиамский кот.

Им бы на курорт! Мужчины дружно бы
На руки их взяли в пять минут.
Здесь же за инструктором разгруженным
Они сами груз свой волокут.

Там бы они шли, сверкая глазками,
В ароматах моря и вина,
Здесь же в связках ходят и под касками,
Не поймешь, кто он и где она?

В шрамах, в синяках бредут, хорошие,
И хромают, всем чертям назло,
С виду вроде боевые лошади
После съемок фильма Ватерлоо.

Что же ты наделала, романтика?!
Превратила в золушек принцесс,
Завязала булинями бантики,
Оказалась чудом без чудес.

Девочкам мечтается и грезится
Шум лавин и ветра шквальный свист,
И большой, как Малая Медведица,
В них влюбленный вусмерть альпинист.

Этот, про которого поется,
Что он на вершине встал хмельной,
И в котором черт не разберется,
Что хороший он или плохой.

Вроде не скулит он и не ноет,
Но зато и в гору не идет, -
Может, он влюблен и все такое,
Только кто ж рюкзак-то понесет?

И шагают девочки отважные
С каждою романтика в крови,
И глядят на них глазами влажными
Звезды из космической дали.

Очень много лет назад я пела эту песню под гитару

Ностальгия...